Тьма… и ее объятья - Светлана Крушина

— Ага, им пофиг, где я ночую, — беззаботно отозвался Хозе, немало удивив Кристиана. Впрочем, чему тут удивляться, родители разные бывают. — Если вам не трудно, высадите меня в начале Банковской улицы. Дальше я сам доберусь.

Кристиан доставил Хозе куда тот просил и не без облегчения избавился от настырного пассажира. Его должно было насторожить то, что мальчишка не засыпал его вопросами об Илэре, но он настолько устал, что уже не мог ни о чем думать. Самая отчетливая его мысль была о том, как бы поскорее добраться до кровати и уснуть. И забыть хотя бы на ночь обо всех проблемах, и начать снова думать о них только утром.

Несмотря на крайнюю усталость, ночью Кристиан не спал, а вспоминал. Лежа в одиночестве в просторной постели, в большом двухэтажном доме, он вспоминал события сто- и двадцатилетней давности, и сожалел о том, что память его, несмотря на солидный возраст, остается ясной и цепкой. Многие вещи он предпочел бы забыть.

Он вспоминал годы, проведенные вместе с Лючио. В беседе с Илэром он о многом умолчал, в том числе не посвятил его полностью в отношения, связывающие его с Лючио в прежние времена. Они были не просто друзьями: они были партнерами и вместе держали клан. Никто из них не думал о том, чтобы остаться единоличным правителем. Некоторые даже считали их любовниками. Но они никогда не были близки телесно, хотя случалось, что оказывались в одной постели с одной на двоих женщиной. Часто секс был связан с кровью. Иногда женщина погибала.

Прожив двести с лишним лет, Кристиан потерял вкус к жизни. Рано или поздно, это случается со всеми носферату, за редким исключением. Случилось и с ним. Он ничего не хотел. Двести пятьдесят лет — не возраст для носферату, но Кристиан готов был покончить с существованием, в котором все равно не видел уже никакого смысла. Состояние его было схоже с тем, что у людей называется депрессией, но много глубже. Лючио, как мог, пытался вернуть его. И вот, случилось так, что Кристиан, пресыщенный жизнью и растерявший, как ему казалось, пылкость чувств, неожиданно для себя влюбился в женщину. Она была очень юна и очень хороша собой. Когда она смеялась, на щеках у нее появлялись ямочки, которые, в конечном счете, и покорили Кристиана. Он снова вспомнил, что значит чувствовать, и совершенно потерял голову. После недолгих ухаживаний он открылся возлюбленной и с замиранием сердца услышал в ответ: "Ах, я тоже люблю вас, господин Кристо!" Это было для него полной неожиданностью, на взаимность он особо не рассчитывал. В момент признания она очаровательно раскраснелась и похорошела несказанно, и Кристиан, ощущая сводящее с ума головокружение, немедленно сделал ей предложение. И только после этого сообразил, что же наделал. И ужаснулся. Он не мог жениться! Но и отступиться от своего слова не мог, поскольку предложение было принято благосклонно и даже с восторгом. Ему оставалось либо бежать, покинув девушку, либо открывать ей тайну своего происхождения. Любовное безумие его было столь велико, что он выбрал второе, с ужасом ожидая, что невеста исполнится отвращением и сама отвернется от него, и вместе с тем надеясь на это. Но девушка даже не испугалась. Напротив, заявила, что желает разделить с ним его проклятие. Кристиан подробно разъяснил, чем может грозить ей превращение в вампира. Рассказал, что на долгое время она попадет под его власть, власть своего создателя. Но и это не напугало ее. И после исполнения положенного ритуала Кристиан привел свою невесту в клан, намереваясь сделать ее вскоре женой. Первым человеком, которому он представил ее, был его друг и партнер Лючио.

Красота юной невесты Кристиана пленила Лючио, который всю свою долгую жизнь преклонялся перед красотой и изяществом. Он возжелал ее и, конечно, заполучил, даже не пуская в ход свои особые чары. Дарованные от природы, красота и обаяние Лючио всегда были фатальны для женщин, он знал это и вовсю пользовался своим преимуществом. Угрызения совести же были ему не знакомы. Невеста Кристиана, не успевшая стать его женой, отдалась Лючио, не испытывая никаких сожалений.

Кристиан узнал об этом.

О том, что происходило дальше, он и спустя много лет вспоминал со стыдом и болью. Они с Лючио не разговаривали, как два наделенных разумом человека: они грызлись, как звери, сцепившиеся друг с другом в борьбе за самку. Много слов было произнесено в ярости и гневе, слов, которые Кристиан желал бы вернуть. Давняя дружба превратилась в смертельную вражду. Ни один из них не хотел уступать другому. Оба словно потеряли разум. Девушка же, напуганная происходящим, таяла на глазах. Она была слишком слаба, чтобы жить, разрываясь между властным притяжением создавшего ее носферату и чарами другого носферату, пожелавшего сделать ее своей. Ее кровь была слабой, ее тело еще было телом человеческой женщины. Кристиан и Лючио вместе, своими страстями, убили ее. Когда они опомнились, было уже поздно что-либо делать. Девушка умерла, а бывшие друзья и партнеры разорвали все отношения и стали врагами. Кристиан и сто лет спустя не понимал, как он не убил себя после смерти невесты. Впрочем, тогда это было весьма трудно осуществить.

Восемьдесят лет спустя Кристиан познакомился с Адриеном Френе. Состоялось их знакомство на университетской вечеринке, куда Кристиана привела Кира, за которой он тогда элегантно и несколько старомодно ухаживал. Кира работала секретаршей на той же кафедре, где и Адриен, тогда еще молодой преподаватель. "Вскоре Адриен станем моим начальником", — значительно сообщила она Кристиану. Адриен отмахнулся от ее слов и расхохотался. В самом деле, трудно было представить его в роли заведующего кафедрой. Он слишком походил на мальчишку со своей очаровательной, обезоруживающей улыбкой, ямочками на щеках и взъерошенными черными волосами. С первых же минут разговора Кристиан почувствовал к нему расположение. Адриен не был красив, но привлекал внимание яркой внешностью: смуглый и черноволосый, с очень светлыми серыми глазами в кайме угольных ресниц. Кристиан буквально влюбился в него. Он был мало подвержен чужому влиянию, и напротив, привык, что все знакомые попадали под его собственное влияние и только что не смотрели ему в рот, но не поддаться очарованию Адриена Френе было невозможно. Впрочем, как выяснилось вскоре, влюбленность их оказалась взаимной.

После первого разговора они уже не разлучались. Их дружба очень не нравилась Кире.

— Вы как влюбленная парочка, — ворчала она. — Я чувствую себя третьей лишней.

— Не говори глупостей, — возражал Кристиан.

— Это даже странно выглядит, — не унималась Кира. — Кто-нибудь может подумать, что у вас совсем ненормальные отношения, понимаешь, о чем я?